Рыбалка На Водоемах России

Леонид Павлович Сабанеев

1844-1898

Жизнь и ловля пресноводных рыб





Лещ




Обыкновенный лещ - самый главный и важный представитель своего рода, к которому принадлежат также сырть, клепец, синец и густера. Все эти рыбы отличаются более или менее сжатым телом, очень высоким и вместе узким спинным плавником, чрезвычайно длинным заднепроходным и тем, что верхняя лопасть хвостового плавника приметно короче нижней. Кроме того, у всех лещей от затылка до спинного плавника тянется бороздка, окаймленная с каждой стороны рядом небольших чешуек, а между брюшным и заднепроходным плавниками брюхо образует острое кожистое ребро. За исключением густеры, у которой 7 глоточных зубов расположены у два ряда и на вершине крючковаты, у всех других видов рода Abramis по 5 зубов в один ряд, с сжатым, кососрезанным венчиком, с бороздкой на жевательной плоскости.

Лещ слишком хорошо известен каждому, чтобы во всех подробностях описывать его наружность. Он легко отличается от других сродных с ним рыб чрезвычайно высоким, как бы сплющенным, телом, составляющим около 1/3 всей длины, черноватыми плавниками и 29-ю лучами в длинном заднепроходном плавнике, который, несомненно, как и у камбал, играет как бы роль киля и придает лещу большую боковую устойчивость. Голова у него небольшая, рот очень мал. Мелкие лещи, называемые обыкновенно подлещиками, однако, всегда значительно уже и продолговатое старых особей, имеют относительно большие глаза и представляют некоторое сходство с густерой, от которой, впрочем, с первого взгляда отличаются своими темными плавательными перьями. Цвет тела тоже изменяется с возрастом: молодые лещи серовато-белые с серебристым отливом, потом они постепенно темнеют и получают буроватый или черноватый цвет с золотисто-желтым отливом, который к старости увеличивается. Подлещик до 600 г весом имеет бело-серебристый цвет; затем он начинает сереть, а серые плавники его чернеют. Вместе с переходом из серебристого цвета в платиновый замечается под горлом и на животе розовый оттенок, который всего интенсивнее, т. е. ярче, бывает ранней весной.

Это - нижневолжские синяки, вероятно, двухлетние особи; трехгодовалые лещи уже принимают желто-золотистый оттенок, более темный на спине, но большей частью золотистую чешую имеют крупные лещи. У последних, кроме того, золотистая радужина принимает коричневатый оттенок. По этим причинам, основываясь также на различном времени нереста, многие рыбаки отличают три породы лещей: самую мелкую - серебристую, среднюю - черноватую и самую крупную - желтую. Цвет леща много также зависит и от свойств воды, в которой он обитает, и в прудах и озерах он бывает всегда темнее, чем в реках. Самцы обыкновенно многочисленнее самок, меньше их ростом и во время нереста легко отличаются по желтым бородавкам, покрывающим почти все их тело; самые крупные бугорки развиваются на голове и у больших экземпляров величиной более булавочной головки; самые мелкие замечаются на чешуе и плавниках. По окончании нереста эти бородавки исчезают, но у некоторых молошников остаются, по-видимому, до осени. Кроме того, во время нереста у самцов места около плавников опухают и делаются наросты красного цвета.

Лещи достигают очень значительной величины, и это в связи с их необыкновенной многочисленностью дает им едва ли не самое важное место в ряду прочих карповых рыб. Обыкновенно они имеют от 30 до 45 см длины и весят до 4-5 кг, но изредка попадаются гиганты более 70 см в длину, 32 см в ширину, 9 см в спине и 8-10 кг весом. Такие лещи имеют буровато-желтый цвет, и чешуя на них величиной с серебряный двугривенный. Крупными лещами особенно славятся низовья и самые устья Днепра, Дона, также некоторые местности Оки и Самары, многие озера, как, например, оз. Селигер, Лыжмозеро и пр., но в низовьях Волги они очень редко достигают 2,5-3 кг веса, что, вероятно, зависит от каких-либо особых неблагоприятных условий. Это доказывается тем, что и прежде, в 50-х годах, лещи были немного крупнее, чем в настоящее время. Самые громадные лещи встречаются, кажется, в озерах Шотландии, где, как говорят, они бывают иногда до 12, даже 16 кг веса, но и у нас также встречаются подобные великаны. По крайней мере Терлецкий свидетельствует, что в озере Вировля, Городокского уезда, Витебской губ., ему случалось видеть лещей в 16 кг весом. Такие матерые лещи бывают всегда покрыты значительными бородавками и наростами, особенно на голове и у плавников, а чешуи их темно-красного цвета и местами подернуты как бы седым мхом, вероятно, водорослями. Отсюда само собой разумеется, что продолжительность жизни леща должна быть значительно более 8-9 лет, как это полагает Геккель, основываясь на словах дунайских рыбаков. Обыкновенно только на 3-м или 4-м году лещ достигает величины 800 г, но в кормовых озерах он растет значительно быстрее.

Распространение леща довольно обширно. Коренное местопребывание его - Средняя и Восточная Европа; на юге и Крайнем Севере его нет, и он не встречается в Италии, Испании, Исландии, также в северной Швеции и Лапландии. В России он водится почти всюду, но на севере гораздо более редок, чем на юге, и, надо полагать, появился там в относительно недавние времена, вероятно, в 18-м столетии, через каналы. Здесь он водится как в Северной Двине, так и в северных озерах, но в Печерском крае уже весьма редок. В Сибири леща вовсе нет, и он встречается только в некоторых зауральских озерах, куда был пересажен из Уфы и Чусовой. Однако в низовьях Сыр-Дарьи и в самом Аральском море лещи довольно многочисленны, хотя и не в такой степени, как в Каспийском, Азовском и Черном; впрочем, они живут только в северных, наименее соленых частях этих морей. Собственно говоря, в открытом море лещи почти никогда не встречаются; по мнению рыбаков, они слепнут от соленой воды, а потому и в море придерживаются речной воды.

Лещ встречается почти во всех реках, за исключением небольших каменистых и быстрых речек, и во многих больших и заливных озерах. Холодной воды он также избегает, и этим объясняется его относительная редкость в некоторых реках юго-западной (напр., Днестре, Буге) и северной России и отсутствие в альпийских озерах Западной Европы. На Кавказе он тоже, по-видимому, принадлежит к редким рыбам. По крайней мере до сих пор лещ найден только около Ленкорани и в озере Палеостоме. Вообще он любит тихую, теплую воду с песчано-иловатым или глинистым дном и потому всего чаще обитает в заливах рек и в проточных озерах. Особенно многочислен лещ на взморье, в устьях больших рек, где собирается огромными массами со второй половины лета. Осенью часть их снова входит в реки и выбирает там глубокие ямы, иногда малейшие углубления дна в затишьях, и залегает там на зиму; но большая часть низовых лещей остается у взморья и, надо полагать, мечет позже, нежели зимующие в устьях. В средних и верхних течениях рек лещи зимуют в глубоких местах заливов и проточных озер, и осеннего хода их, как это бывает на нижней Волге и, вероятно, в других южнорусских реках, здесь уже вовсе не замечается.

Во всякое время года, кроме лета, лещи живут большими стаями: бывали, да и до сих пор бывают случаи, что в одну тоню захватывают в низовьях Волги и на взморье до девяноста, даже до ста тысяч штук лещей. Весной, во время нереста, лещи разбиваются на мелкие стаи, обыкновенно по возрастам, и начинают снова собираться большими рунами с конца июля или в начале августа. Нередко также встречаются помеси леща с другими рыбами из рода Abramis, а также с воблой и густерой, что происходит от того, что как время, так и места нереста этих рыб почти одинаковы.

Своим постоянным пребыванием лещ выбирает в реках глубокие заводи, еще чаще глинистые ямы под крутоярами; в травянистых же местах они держатся в реке главным образом во время нереста, но в озерах и особенно в прудах кормятся б. ч. около камышей и тростников, очень любят они также т. н. гречишницу (Polygonum). Вообще лещ любит глинистое, немного иловатое, но не тинистое дно, иногда, напротив, слегка хрящеватое (под ярами), но на песчаных местах встречается сравнительно редко, хотя некоторые и полагают, что он предпочитает песчаное дно какому-либо другому. Вероятно, это мнение произошло от того, что подлещики действительно держатся б. ч. на песке. В сентябре они, впрочем, уже подходят к глубоким местам на зимовку, но ложатся всегда отдельно от лещей. Взрослые лещи встречаются на песчаных местах только мимоходом, б. ч. по ночам, во время своих переходов для поисков пищи. При обилии последней они, впрочем, редко и далеко не ежедневно выходят из своих ям и жируют на месте или поблизости, изменяя этой привычке только после паводка. Пути лещей на жировку пролегают в реке, по наблюдениям Терлецкого, по самым глубоким местам, по оврагам, ямам и лоточинам, которых они старательно придерживаются. При этом стадо лещей всегда почти идет длинной вереницей, имея во главе вожаков, поднимаясь к поверхности при встрече с очень волнистой или неровной местностью. Более подробные сведения о местопребывании лещей читатель найдет далее, при описании мест ужения этой рыбы.

Если лещей не беспокоят, они живут очень долго на одном месте. За редкими исключениями, эта рыба вполне оседлая, которая только по необходимости бросает раз облюбованное место. В некоторых исключительных случаях лещи, однако, совершают летом довольно далекие странствия вниз по реке, следуя за барками, сплавляемыми с зерном и в особенности с постным маслом. В Оке, например, считающейся лещевой рекой, за каждой баркой с постным маслом следует огромное стадо лещей, мне известно, что близ Каширы бывали случаи, что за остановку такой барки в удобном для ловли неводом месте платили судовщикам несколько десятков рублей.

Это, однако, весьма осторожная, пугливая и смышленая рыба. Даже при незначительном шуме, в самый разгар нереста, лещи уходят из залива и уж более не возвращаются в него, по крайней мере в этом году; будучи захвачен неводом, лещ редко перепрыгивает через него (как видно из самого склада, он не может делать больших прыжков), а лежит смирно на дне, ложится боком и, если дно имеет неровности и углубления, нередко успевает подвернуться под нижнюю тетиву. Это вялая и ленивая рыба; движения ее медленны и тяжелы; она большей частью держится на самом дне тихих и неглубоких вод и замечается на поверхности б. ч. во время нереста, реже в другое время года. Плавится лещ обыкновенно тихими вечерами, особенно после продолжительного ненастья. Местами на реках стаи лещей периодически выходят на мель, преимущественно в тихие пасмурные дни, причем нередко плывут до самой поверхности. Точно так же лещи полощутся на мелях от жары, особенно перед грозой, даже в полдни. Всего чаще наблюдают лещей во время т. н. падения метлы, которая составляет самую лакомую его пищу. Главным образом они кормятся, однако, водяными растениями, особенно белыми корнями ситника, водорослями, а также червяками и различными личинками и насекомыми, вместе с которыми часто глотают и самый ил, в котором их отыскивают. Весной, до нереста,- в марте и апреле - лещи, несомненно, истребляют много икры другой рыбы, особенно в прудах и озерах,- щучьей и окуневой. Кроме того, они очень любят линючих раков, которых иногда вытаскивают из нор. Судя по тому, что лещи очень часто держатся в тех местах реки, куда ходит на водопой скот, надо полагать, что они, подобно карпам, кормятся и животными извержениями. По замечанию некоторых рыбаков, лещи в озерах любят очень т. н. суровую воду, текущую из лесу.

На юге, на Украпне, лещи весьма охотно держатся около так называемых "сажей", т. е. больших свинарен, в которых откармливаются свиньи. Сажи эти часто делаются над водой, куда попадают и извержения животных и остатки их пищи.

Крупные лещи делаются добычей только самых крупных щук и сомов. Изредка, впрочем, они подвергаются нападениям скопы, которая большей частью становится жертвой своей смелости. Так, напр., в 1871 году была поймана под Москвой, на Москве-реке, скопа, увязившая когти в 5,5-килограммовом леще.

Так как лещ любит медленное течение и довольно теплую воду, то этим отчасти объясняется нередкость у него различных внутренних и наружных паразитов. Из первых всего чаще бывают у него плоские ленточные глисты, а из последних - карпоед (Argulus). Кроме того, в жаберной слизи леща очень часто попадается весьма оригинальный паразит из отряда червей-сосальщиков, т. н. Gyrodactylus elegans, хвост которого имеет вид диска со множеством крючков по краям. Величина его, впрочем, весьма незначительна.

На юге России нерест леща начинается обыкновенно со средины апреля. В низовьях Волги ход лещей начинается, впрочем, еще с половины февраля (Яковлев) - всегда подо льдом и обыкновенно перезимовавшие в реке идут метать далее вверх, а лещи весеннего выхода мечут у самого взморья, в поемных местах. Валовой ход здесь около средины апреля, и последним идет самый мелкий - "синяк". В средней и северной России лещи мечут не ранее первых чисел мая, но во всяком случае они перед самым нерестом разбиваются (в верховьях иногда и собираются) в стаи одного возраста, т. е. трехгодовалые с трехгодовалыми, четырехлетние с четырехлетними и т. д., что вообще замечается у большинства других стайных рыб. У лещей это разделение по возрастам выражено еще яснее, так как каждый возраст нерестится несколькими днями ранее или позднее другого. Перед нерестом лещ темнеет, что зависит от увеличения числа точек черного подкожного пигмента, а у самцов голова покрывается более крупными, туловище - более мелкими беловатыми бородавочками, имеющими вид сыпи.

Вообще в России (за исключением небольших речек, где встречаются только мелкие лещи) различают три главных периода нереста этой рыбы, которые отделены один от другого семи-, десятидневными промежутками. Обыкновенно рыбаки, которые занимаются ловлей лещей по преимуществу во время нереста их, дают лещам разной величины различные названия, заимствуемые от праздников, с которым совпадает нерест, от деревьев, которые распускаются или цветут в то время, и, наконец, других рыб, которые мечут икру одновременно с ними. По-видимому, прежде всех трутся самые мелкие трехгодовалые лещи, а оканчивают нерест самые крупные. Нерест этих рыб во всех местностях продолжается около месяца и, надо полагать, совершается каждой особью не сразу, а в несколько приемов.

Лещи мечут икру всегда на травянистых отмелях, в неглубоких заливах, иногда также в тальниках, затопленных водой.

Кроме низовьев рек, они нерестятся недалеко от всех мест своей постоянной оседлости, но все-таки, несомненно, поднимаются для этой цели вверх по течению на несколько, даже на десятки километров, смотря по местности и состоянию воды. Судя по некоторым наблюдениям, надо полагать, что сначала в местности, удобные для нереста, приходят самцы, отличающиеся, как сказано, меньшим ростом и многочисленными бородавками, а вскоре вслед за ними являются и более (?) осторожные самки, которые всегда крупнее и втрое, даже вчетверо малочисленное молошников. Нерест каждой стаи продолжается обыкновенно 3-4 дня, но в дурную погоду он значительно замедляется: лещи снова уходят на глубину, а с разливом (в нижней Волге) - обратно в русло и выметывают всю икру в первый ясный день. При продолжительном ненастье зрелая икра лещей теряет свой зернистый вид и уже не может быть выметана. Эта, так называемая икряная болезнь еще чаще замечается у осетровых рыб, но у них редко имеет важные последствия, между тем как у лещей она, по-видимому, большей частью оканчивается смертью.

Если погода благоприятствует нересту и никакой шум не смущает спокойствия этой рыбы, лещи каждый вечер после заката подходят к травянистым берегам, собираются сотнями, тысячами, особенно в низовьях рек, и каждую ночь подымают такой шум и плескание, что его слышно на весьма далеком расстоянии. Кто наблюдал только игру карася и плотвы, тот не может себе представить, с какой силой шлепаются, падая плашмя в воду, огромные 2-4-килограммовые лещи и, без сомнения, лесканъе, или лясканье, характерное для этой рыбы, послужило поводом к ее названию - лещ, или лящ.

Желтоватые яйца леща довольно многочисленны; в 2,5-килограммовой самке насчитывается почти 140000 икринок, и эта плодовитость объясняет, почему он, несмотря на преследования человека, хищных рыб и птиц, почти не уменьшается в численности. Икра почти всегда прикрепляется к водяным растениям, оставшаяся же на поверхности живо подбирается прожорливыми чайками и крачками (из pp. Larus и Sterna); для развития ее обыкновенно требуется не менее ±10° по Реомюру, но оно идет довольно быстро, и зародыш выклевывается из оболочки яйца через 8-10 дней, так что в непродолжительном времени во всех заливах, где лещи метали икру, появляются мириады молодой рыбы. В низовьях Волги она показывается около 5-6 мая. Молодь эта растет, особенно на юге России, крайне быстро: по моим наблюдениям, к осени она достигает 9-11 см длины (полной меры), а годовалый подлещик очень часто бывает значительно более 15 см и в три года становится уже настоящим лещом, весит иногда более 800 г и заключает в себе зрелую икру и молоки.

Выметав икру, лещ некоторое время "жирует", т. е. кормится на местах нереста, но вскоре сваливается в ямы, где и начинает брать на удочку. В озерах лещи возвращаются с мелких мест в глубину, где и держатся все остальное время года огромными стадами. В реках же (хотя бы и больших и глубоких, кроме низовьев), они, выметав икру, дробятся летом на незначительные косяки в несколько десятков или сотен голов и даже разбиваются в одиночку. В низовьях рек, например Волги, лещ вскоре после нереста скатывается вниз в море, а в июле - снова начинает идти вверх на зимовку, и этот вторичный его ход продолжается до холодов. В устьях Волги, на взморье всего более собирается леща на 4-метровой глубине. В реке он, по свидетельству В. Е. Яковлева, не ложится в ямы, а скопляется на неглубоких песчаных особенно "застружистых" местах (т. е. где ложе идет ступенями). Впрочем, лещ никогда не засыпает крепко и в теплую зиму часто бродит взад и вперед.

Изо всей "бели", куда относятся все карповые и некоторые другие рыбы, лещ занимает почти первое место. Особенно важное значение и наибольшую ценность имеет он в средних и верхних течениях больших рек, также в реках второстепенной величины, вообще там, где лов красной рыбы, т. е. осетровых, сравнительно незначителен и подвержен многим случайностям. Впрочем, в низовьях Волги, Дона и Днепра все-таки ловится несравненно большее количество лещей, особенно в осеннее время, когда они собираются огромными массами в устьях этих рек и на взморье.

За исключением низовьев больших рек, а также некоторых больших озер, лещ, подобно сазану, едва ли не чаще достается в добычу удильщикам, чем профессиональным рыбакам с неводами и другими снастями, которые ловят его преимущественно весной, незадолго или во время нереста. Ужение леща принадлежит к числу наиболее трудных и требует от рыболова много знания, сноровки, приготовлений и терпения. Поймать леща не менее трудно, чем карпа, хотя вытащить его из воды сравнительно весьма легко. Можно даже сказать, что в средней полосе России, где сазанов нет или они редки, ужение лещей считается чуть ли не самым высоким рыболовным спортом и имеет очень многих любителей. Эти так называемые "лещатники" занимаются с весны до поздней осени, с небольшими перерывами, специально ужением лещей и нередко достигают в этом настоящей виртуозности.

Место ужения. По самой форме своего тела лещ должен избегать быстрого течения и, напротив, придерживаться тиховодья. Кроме того, осторожность заставляет его выбирать своим постоянным пребыванием глубокие места, более или менее недоступные неводам, а потому распространение леща довольно спорадично, то есть на значительном пространстве реки он может вовсе не встречаться. Лещи не любят мест с ровным песчаным дном и бывают здесь только проходом: им тут и голодно, и небезопасно. Тем не менее могут нравиться им реки с каменистым ложем, всегда почти очень быстрые. Таким образом, есть много рек, даже судоходных, где они редки, и, наоборот, есть реки, которые могут быть названы лещевыми. Большей частью последние отличаются твердопесчанистым, слегка иловатым или же глинистым ложем; такое дно способствует образованию глубоких ям на заворотах, под ярами, и уступов, т. е. дает лещам защиту и от течения и, главное, от невода. Однако там, где леща сильно ловят во время нереста, мешая ему размножаться, например в Москве-реке, несмотря на все представляемые ею удобства, он встречается сравнительно с другими реками Окского бассейна довольно редко, настолько редко, что здесь лещи ловятся и на удочку, и снастями, можно сказать, почти случайно.

Вообще лещ встречается и большую часть года живет почти в таких же местах, как и сазан, однако менее ломистых и иловатых, почему обе породы и встречаются вместе довольно редко. Лещ любит в особенности ямы с глинистым дном, уступами или с большими глыбами глины; довольно охотно держится он также в ямах около мостов, между сваями и устоями, в старых мельничных омутах. Всего многочисленнее бывает лещ в таких местах реки, где находится ряд больших глубоких ям с небольшим течением. Отсюда он выходит жировать на более мелкие места, имея возможность при малейшей опасности скрыться в ближайший омут. Правильное ужение лещей совершается там, где они живут постоянно, а не там, куда они ходят гулять,- по той причине, что эта рыба очень ленива и выходит из ям весьма нерегулярно - при недостатке пищи, перемене погоды и т. п. Впрочем, весной", пока еще лещ не установился и бродит по реке, его иногда, если позволяет дно, глубина воды и течение, бывает выгоднее ловить на не особенно глубоких местах с ровным песчаным дном, разумеется, с прикормкой - так называемым нотингэмским способом. Самые крупные лещи, несомненно, держатся около крутых глинистых берегов, т. е. под крутоярами.

Таким образом, леща следует искать главным образом на глинистых и слегка иловатых, самых глубоких местах реки. На чистых песчаных местах он встречается непостоянно, хотя в реках, текущих в песчаном ложе, разумеется, должен довольствоваться лишь глубиной. В некоторых случаях лещи выбирают для становища глубокие, всегда илистые затоны и заливы, но в большинстве речные лещи избегают глубокой тины, и такие заводи служат им лишь временным местообитанием. Напротив, в прудах и в большей части озер эти рыбы по необходимости придерживаются глубоких и почти всегда тинистых участков, в более или менее значительном отдалении от берегов и травы, к которым подходят лишь по ночам для жировки. То же и в реках, но здесь они привлекаются не столько травой, сколько береговой мутью, образуемой прибоем, в которой находят себе разных червей и личинок. Поэтому в небольших реках с глинистыми или черноземными берегами лещи, а тем более подлещики замечаются около берегов днем в случае сильного ветра и волнения, размывающего плодородную почву. Рыбаки говорят, что "ветер выбивает со дна лещей".

О присутствии леща, отчасти о его количестве, можно, бывает, судить по его характерному "плаву". Перед грозой, в жары, а также в ветреные и облачные дни лещи поднимаются кверху, чтобы затем опять скрыться в глубине. При этом они высовывают сначала морду, потом спинной плавник, наконец, хвост, "который отбрасывают иногда, при всплеске, набок. Нередко также они показываются и на мелях, хотя больше по ночам. Кроме того, леща можно отличить от других рыб, особенно в реке, по его громкому чмоканью, издаваемому ртом и похожему на звук, получаемый от сжатия губ и втягивания в себя воздуха. Чмоканье это, или чваканье, происходит от сосания им верхних, молодых побегов растений, также корней ряски. Чаще всего удается наблюдать это кормление в затонах и курьях. Некоторые опытные рыболовы могут определить присутствие леща в данном месте по мелким пузырям, которые он пускает, роясь на дне. Как бы то ни было, ловить лещей, не убедившись в том, что они имеются в данном месте и притом в достаточном количестве, не стоит. Воронежские лещатники употребляют для этой цели весьма оригинальный и, по правде сказать, мало заслуживающий доверия способ узнавать, есть ли лещи. Они производят усиленный шум, проезжая в лодке и барабаня в ней по сухой дощечке, положенной на две чурки. По прошествии некоторого времени после переполоха, произведенного между подводными обитателями подобной музыкой, лещи будто бы выходят на поверхность и начинают играть и плавиться.

Время года. Ужение лещей начинается с ранней весны: на прудах вскоре вслед за тем, как растает лед, а на речках после того, как они войдут в берега. Но этот ранний весенний клев до нереста, как и у других рыб, известен очень немногим, так как он и кратковременен, и неудобен, хотя проголодавшиеся за зиму рыбы берут очень верно и ловля может быть очень добычлива. Под Москвой, в прудах (напр. Люблинском), лещи начинают брать в апреле, около средины. Настоящий клев начинается у них, однако, слишком на месяц позднее - спустя неделю или две по окончании нереста, очень редко в средине мая, а большей частью в конце мая или в начале июня, иногда запаздывая до 10-15 числа. На юге, конечно, весенняя ловля, сообразно времени нереста, начинается на две или на три недели раньше, чем под Москвой, б. ч. в начале мая или даже в конце апреля. Таким образом, клев после нереста в средней полосе России делается уже летним, и главная ловля леща производится в июне, когда на юге она уже кончилась. Продолжается она 2-3 недели, редко более, во всяком случае прекращается до первой декады июля.

Второй или, вернее, третий период ужения будет на юге летним, а у нас может назваться осенним. Лещи, отъевшись после нереста, перестают брать на месяц или больше, лишь изредка попадаясь в пасмурные, ветреные или грозовые дни. В Киевской губернии они начинают снова клевать с средины июля, на севере же б. ч. в августе. В это время лещи уже начинают собираться в стада и, при знании мест и привычек рыбы, можно ловить ее весьма удачно в течение августа и сентября в не меньшем, если не в большем количестве, чем после нереста. Но осеннее ужение лещей известно не всем рыболовам, и некоторые из них даже думают, что лещи осенью не берут вовсе. Известны случаи, что даже под Москвой попадались на удочку крупные лещи в октябре, но обыкновенно после заморозков берет только мелкий лещ и подлещик. Зимой лещ попадается на удочку лишь случайно, в оттепели, и, кажется, его скорее можно поймать на голые крючки - "самодером", чем на приманку, разумеется, там, где он стал на зимовку. Зимует лещ или на ямах, или - еще чаще - на умеренной глубине, там, где глинистое дно идет уступами. Впрочем, местами очень недурно ловится зимой (на мотыля) мелкий подлещик. Верно одно, что лещи не впадают в спячку, подобно сазану, сому, и не зарываются в ил, как линь и карась.

Время дня в ужении леща не имеет такого важного значения, как для ловли сазана. Лещ может брать и утром, и вечером, и в полдень, и среди ночи, и время клева его зависит от местных условий, большей или меньшей осторожности рыбы и от того, когда ее приучили являться на прикормленное место. В некоторых местах можно ловить лещей целые сутки, в других - вечером или утром. Однако нельзя не заметить, что после нереста лучший клев бывает большей частью утром, хотя и не ранним - с 6 ч. утра; когда же разрастается трава-крупный лещ берет только очень рано утром, до восхода, и очень поздно, на закате, особенно в полнолуние, в тихие и теплые ночи. Под Москвой лещ в некоторых прудах, напр. в Измайловском, берет только ночью, между 10- 12 часами, и рано утром, с 1 часу до 2 или до 3. В других, напр. Люблинском, замечаются (в июне) три периода клева: от 2 до 6 часов утра, затем с 10 до 12 или до 1 пополудни, наконец, с 6-7 вечера до 10-11 ч. ночи. По всей вероятности, даже везде можно достигнуть того, что леща удается ловить в течение целых суток, во всякое время дня и ночи, хотя и с разным успехом, если только знать, где в данное время находятся его стаи, или, еще лучше, если иметь несколько разновременно прикормленных мест. Везде, однако, исключая времени, следующего за нерестом, днем крупные лещи попадаются редко, разве во время ветра или после теплого дождя. Как уже было замечено, ночью лещи подплывают к самым берегам, а потому всего удобнее ловить их прямо с берега. Некоторые для привлечения лещей советуют разводить на берегу костер. Не отрицая пользы огня в качестве приманки, я думаю, что огонь еще полезнее для того, чтобы рассмотреть довольно слабые колебания поплавка или лески заброшенных удочек, и что костер удобнее может быть заменен фонарем с сильным рефлектором.

Погода. Значительное влияние на успех ночной ловли имеет по той же причине лунный свет. Лещи очень хорошо берут в полнолуние, с восходом месяца, в то время, когда большая часть других рыб перестает брать. Я приписываю успех ночного ужения при лунном свете главным образом освещению и большим удобством ловли. По другим наблюдениям, напротив, лещи (днем?) не берут вовсе дня два накануне полнолуния и дня два позднее. Клев в обычных местах прекращается также на "молодую" и дня два после нарождения нового месяца. Несомненно, фазы луны сильно влияют на образ жизни лещей, но влияние это еще представляет много темного. Я полагаю, что в эти периоды, т. е. на новый месяц и в полнолуние, лещи выходят из ям на мели и к берегам.

По словам Венивитинова, на ямах лучшие уловы лещей бывают ночью, в лунные ночи (в полнолуние), на мелких же местах - в новолуние и в первую четверть. Между рыбаками существует поверье, что лещ раз в месяц обязательно идет в разгул и что время это совпадает с теми днями, когда он метал икру, по мнению же других - с фазами луны, что, впрочем, одно другому не противоречит.

Несомненно также, что лещи едва ли не более других рыб чувствительны к изменениям атмосферного давления. При каждом сильном падении барометра, т. е. перед ненастьем, они перестают совершенно брать на удочку; но, по одним наблюдениям, лещи залегают в ямах и даже зарываются в ил, тогда как другие рыболовы утверждают, что они выходят на мели и к берегам. Я полагаю, что первое мнение вернее. Кроме того, лещи перестают брать, когда дует северный или северо-восточный, вообще голодный ветер; но, как уже было замечено, ветер и сильная волна вообще привлекают этих рыб к берегам, да и берут они в ветреную погоду смелее. Уровень воды также имеет влияние на клев лещей: они берут только в среднюю и низкую воду, в прибыль же, т. е. после сильного дождя, тем более паводка, они не только перестают брать, но даже уходят временно из своих ям, поднимаясь кверху. Вероятно, причиной подъема служит, как и весной в полую воду, мутная вода, засоряющая жабры и вынуждающая рыбу стоять или плыть против течения. При спаде воды лещи возвращаются обратно на летние стоянки. В судоходных, незапруженных реках лучший клев их бывает, по-видимому, при спаде воды ниже среднего уровня.

Следует заметить также, что на успех дневного ужения значительное влияние может иметь положение солнца. Лещ - рыба очень осторожная, и если она увидит на воде тень от лодки или рыболова, то близко к тени не подходит, а потому надо становиться или держаться так, чтобы солнце было спереди или сбоку, но никак не сзади.

Удочки. Так как лещ обитает в местах с слабым течением или вовсе без течения, то главным образом его ловят на длинные удилища с поплавком; донные короткие удочки употребляются только для ночной ловли, преимущественно на реках и там, где имеется правильное течение. Что же касается ловли нахлыстом, то она употребляется, как мы увидим далее, лишь в редких, исключительных случаях. Из того, что мы имеем дело с очень осторожной рыбой, которая днем не подходит близко к лодке или берегу, если тут не будет значительной глубины, очевидно, что надо забрасывать насадку как можно дальше. Это достигается или очень длинным удилищем, или очень дальним забрасыванием. Одни рыболовы - лещатники употребляют 6- и даже 7-метровые удильники, цельные березовые или тростниковые, реже складные, пуская от поплавка короткую леску; другие предпочитают 3,5-метровые, но очень прочные удилища, дающие возможность забрасывать сильным размахом поплавок далеко от лодки. Наконец, в последнее время начали ловить лещей на английские удилища средней длины, с кольцами и катушками, забрасывая леску обычным способом (подобрав шнурок и раскачав поплавок с насадкой).

Все эти три разряда удилищ имеют свои удобства и неудобства, более или менее значительные, смотря по местности и главным образом глубине воды. С очень длинными удильниками хорошо подсекать, но тяжело водить крупную рыбу и неловко подводить ее к лодке. Легче всех тростниковые (желтого японского тростника), но они не так прочны, как березовые. Средние удильники требуют большой ловкости и сноровки для дальнего закидывания насадки и поплавка на глубине. Обыкновенно это делается таким образом. Левой рукой бросают как можно дальше от себя насадку и поплавок и немедленно сильным движением правой руки (или обеих, если удилище тяжело) выхватывают насадку из воды и, откинув ее назад, посылают ее новым взмахом вперед, в намеченное место. Эти размахи бывают настолько сильны, что плохое удилище может разлететься вдребезги. Притом закидывать без шума бывает очень трудно, а тишина при ловле леща представляет самое главное условие, почему настоящие лещатники и ловят всегда в одиночку. Гораздо рациональнее употреблять ради дальнего эакидывания удилища с катушкой, но, к сожалению, закинуть далеко можно только тяжелый поплавок, который часто оказывается вовсе непригодным. Все удилища должны быть непременно темного цвета и отнюдь не белого или даже желтого.

В довольно редких случаях, именно весной, на порядочном течении и на ровном дне, б.ч. песчаном, на глубине 2-3 м, приходится ловить лещей на английские удилища по нотингэмскому способу, подробно описанному при ужении мирона, к которому и отсылаем. Ловля эта, очевидно, имеет случайный характер, даже при употреблении прикормки в большом количестве, а потому о ней не стоит и говорить, так же как и об ужении без поплавка с легким грузом на длинное удилище. Таким способом, однако, иногда можно выудить огромное количество подлещиков и даже удается зацепить порядочного леща, если, при сильном прибое, бросать насадку на границу мутной воды.

Что касается нахлыстовых удилищ, употребляемых для ловли лещей на овес, то они должны удовлетворять тем же условиям, как для ловли нахлыстом форели и язя. Донные удочки, подробно описываемые далее, при ужении язей, тоже не представляют никаких особенностей.

Лески могут быть как волосяные, так и шелковые. При ловле без катушки, особенно в прудах, где шелковые лески, даже хорошо осмоленные, скоро перегнивают, практичнее употреблять хорошие, самодельные волосяные лески, причем, если только не приходится ловить в лому и коряжнике, можно и даже должно удовлетвориться 4-волосяными; на леску же в 6 волос нетрудно "с умом" вытащить и 4-килограммового леща, даже в крепком месте. При ловле с катушкой опытному рыболову следует употреблять самые тонкие лески, выдерживающие не свыше 2 кг мертвого веса.

Поплавок должен быть по возможности легок, насколько позволяет течение и отчасти ветер. Лещ большей частью берет слабо, и грубый наплав часто вовсе не покажет поклевки. Самым чувствительным поплавком считается, как известно, наплав из ситника (куги). Кусок старой куги, в 7-9 см, кофейного цвета, срезанной осенью и стянутой вверху и внизу ниткой, чтобы внутрь не проникала вода, составляет идеально легкий наплав, нисколько не пугающий рыбу; правда, он очень непрочен, но' непрочность окупается его дешевизной. Главное достоинство его заключается в том, что он не делает всплеска при забрасывании и ложится на воду без всякого шума. Все другие поплавки - осокоревые, пробочные, из иглы дикобраза, даже перьяные - уступают в этом отношении простейшему и дешевейшему. Нет надобности, чтобы поплавки прикреплялись к леске в 2 местах - снизу и сверху, а достаточно, если они держатся нижним концом. Скользящие поплавки были бы очень удобны для дальнего закидывания, но, к сожалению, по причине своей грубости могут применяться лишь в редких случаях так же, как и поплавок Павловского, указывающий глубину. Если позволяет зрение, поплавки лучше не красить. При ночной ловле (в конце весны и летом) на поплавки полезно надевать небольшие бумажные кружочки из черной бумаги, которые довольно резко выделяются на отсвечивающей поверхности воды.

Грузило при ловле с поплавком, как и всегда, должно соответствовать последнему. Лучшая форма его продолговатая, а не круглая или плоская. В большинстве случаев оно должно лежать на дне. При ловле на донную, взакидку, грузило тоже делается по возможности легким, но иногда приходится употреблять, ради удобства закидывания, особенно в стоячей воде, тяжелое сквозное грузило. Последнее (только непременно плоское) также бывает весьма полезно при ужении с поплавком, так как дает возможность закидывать очень далеко.

Поводок делается из тонкой жилки, иногда даже тянутой; необходимо красить ее в более или менее темный цвет, смотря по свойству дна - в красноватый, темно-коричневый или синий.

Для ловли лещей обыкновенно употребляются крючки средних или даже мелких номеров, но непременно высокого качества и очень острые. Лучшими считаются крючки Пеннеля, sneck-bent и с игольным ушком Уарнера, также так называемые кристалевские, из очень тонкой проволоки (преимущественно для опарыша). При ловле на горох очень хороши крючки с коротким стержнем, без загиба, не крупнее 5 №. Очень хороши, хотя и грубы такие крючки для ловли лещей, изготовляемые павловскими кустарями. Размеры крючков, как и всегда, обусловливаются главным образом насадкой. При ночной ловле взакидку - на выползка и на кучу красных червей - следует предпочитать №№ 2-3, но для дневной ловли с поплавком - чем мельче крючок, тем более вероятности на хороший клев; при ловле на красных червей, хлеб и на горох или кукурузу удобнее всего крючки №№ 4-6. При ужении с катушкой, как и всегда, можно ловить на более мелкие номера, до № 10, и употреблять более мелкую насадку, от опарыша до мотыля. Некоторые очень жадные подмосковные рыболовы не ограничиваются тем, что ловят лещей, как и линей, на 6 удочек, но, кроме того, употребляют еще и двойчатки. Нечего и говорить, что последние требуют более грубого клева, затрудняют закидывание и вообще крайне неудобны. При закидывании двойчатка захлестывается, и насадка, особенно хлеб, нередко сшибается. О насадках, насаживании и собственно ужении будет сказано далее, в своем месте, а теперь перейдем к необходимой подготовительной части ужения лещей - приваде и прикормке.

Привада для лещей едва ли не более необходима, чем для всех других рыб, не исключая и сазанов. Не прикормив предварительно леща, можно поймать его только в самый жор, вскоре после нереста, да и то ночью, когда он бродит всюду; в остальное же время поимка будет чистой случайностью. В большинстве случаев рыболовы устраивают приваду там, где лещи имеют свою постоянную резиденцию, только, если это место представляет слишком большие неудобства для ловли, можно бросать прикормку несколько поодаль; но надо всегда иметь в виду, что чем дальше она от ямы или омута, тем менее шансов на постоянный клев, потому что речной лещ далеко не каждый день выходит на жировку. Правила устройства привады почти те же, как и для сазана; она бросается на 3-4 дня и более, прежде чем начать ловлю; полезно устраивать несколько привад и менять время бросания прикормки и ловли; наконец, никогда не следует бросать очень много и очень вкусного корма. Не надо забывать, что нет никакого расчета закармливать рыбу. Поэтому количество прикормки должно быть возможно умеренное и качество ее ниже качества насадки, т. е. приманки на крючке. Привада бывает весьма различна, так как лещ, можно сказать, всеяден и крайне прожорлив, но рациональнее всего прикармливать его пареным овсом, ячменем и рожью с небольшим количеством пареного же гороха и пшеницы. Некоторые делают приваду из одного гороха или из черного и белого хлеба, разной каши (гречневой. пшенной, полбенной), но эти прикормки имеют то важное неудобство, что лещи скоро наедаются и уходят, иногда не отведавши насадки. Большей частью приваду приходится разбрасывать, но на течении иногда полезно бывает опускать ее в мешке из рединки, марли или в особом жестяном снаряде, тоже на известном расстоянии от берега или лодки, там, где будут лежать насадки. Иногда также бросают приваду (зерно) с глиной, причем за границей смешивают ее с конским калом. Некоторые рыболовы советуют разбрасывать вокруг привады в мешке небольшие горсти распаренной пшеницы, червей и шариков из теста, приготовленного из размятой массы хорошо распаренных пшеничных зерен, меда и, для скрепления массы, нескольких сырых яичных белков. Тесто это предварительно ставится в печку, минут на 15, в легкий дух, пока не сделается довольно твердым, и сохраняется в леднике. Мне кажется, что эта привада слишком сдобна, как и каша, и может употребляться в небольшом количестве, когда лещ клюет вяло и неохотно. При вялом клеве полезно также прибавлять к прикормке несколько капель анисового или другого эфирного масла, размешанных в ложке подсолнечного, реже льняного и др. Во многих случаях, именно при ужении в иловатых местах (на прудах), весьма полезно бывает высыпать на приваду несколько ведер песка, который сам по себе служит приманкой рыбы и, кроме того, делает более заметными и приваду и насадку, не позволяя им увязнуть в жидкой тине.

Весьма важно не забывать основного правила - прикормка должна быть свежая, отнюдь не прокисшая и даже, по возможности, теплая, так как она пахучее. Часть прикормки бросается как можно дальше, радиусами, при помощи черпачка. Количество ее может быть от 5 до 10 пригоршней, смотря по клеву и месту. Ловить надо в те часы, в которые бросалась прикормка, и перед началом ужения бросать горсть другую, также перед уходом; закармливать рыбу во время лова и зря бросать зерно не следует. Местами лещей приваживают главным образом горохом, который очень любят даже мелкие подлещики, но по известным причинам лучше употреблять его, как и русские бобы, в качестве примеси к зерну или как насадку. Черви и опарыши тоже составляют слишком большое лакомство, да и трудно достаются, чтобы служить постоянно главной прикормкой. Читателям необходимо также и для приваживания лещей принять во внимание многое, что сказано относительно приваживания карпов.

Насадка, употребляемая для ужения лещей, сравнительно однообразна: огромное большинство лещатников ловит или на красных навозных червей, или на мятый хлеб, причем в одних местностях лещи отдают предпочтение червям, в других - хлебным шарикам. От чего это зависит - сказать трудно, но вряд ли найдутся воды, в которых лещи не брали бы на кучу красненьких, даже без прикормки, тогда как во многих реках и озерах можно удачно ловить на хлеб только с привадой. Очень может быть, что хлебную насадку лещи предпочитают в таких водах, куда попадает много зерна, т. е. в судоходных реках, но и здесь первое время лещи ловятся лучше на червей, как, впрочем, и всякая другая рыба. Все другие насадки, хотя и могут быть местами еще более привлекательными, но по разным причинам употребляются очень редко.

Лучшей, так сказать, универсальной насадкой для леща я считаю кучу красных навозных червей, пригодных во всякое время года - с весны до поздней осени и во всяком месте. Мелкие земляные черви менее пригодны, хотя т. н. железняки и прочнее держатся на крючке. Другие черви, т. н. подлистники, похожие на навозного, но более крупные, вовсе неудобны, так как рвутся еще более, чем последние. Что касается выползков, т. е. больших земляных червей (глистовка, бертыль и пр.), то они употребляются сравнительно редко, притом больше при ночной ловле на донную и на течении, потому что клев леща на эту насадку менее верен и при подсечке бывают частые промахи, хотя, конечно, можно примениться и к ловле на выползка. Это странное явление происходит, кажется, от того, что лещ, взяв выползка за хвостик, идет в ход, тогда как кучу красненьких он забирает в рот, стоя на месте, как бы опасаясь их растерять дорогой. При ловле на навозных червей чем больше надевается их на крючок, тем лучше; менее трех не стоит надевать даже на маленький крючок. Некоторые рыболовы надевают на крючок № 5 целую кучу - штук 10 и до 20, так что крючок закрыт совершенно. Червей накалывают на крючок в 2-х местах - пониже головы и около середины; переплетаясь хвостами, они образуют весьма компактный и с лещевой точки зрения весьма аппетитный ком. Некоторые предусмотрительные лещатники, во избежание продолжительной возни при насадке, особенно при ночной ловле, заблаговременно приготовляют низки червей, нанизывая их при помощи иглы на отдельную нитку каждую и потом привязывая эту нитку к стержню крючка. Это, впрочем, уже педантические точности. При ловле на выползков надо выбирать мелких (без узла) и лучше насаживать 2- 3 штуки молодых глист, чем одну крупную. Разумеется, они надеваются на крючок покрупнее, пониже головы и фестонами, с более или менее коротким, смотря по клеву, кончиком. Нечего и говорить, что червей, какие бы они ни были, необходимо, ради большей крепости, выдержать несколько часов или сутки, чтобы они очистились.

Из других животных насадок для ужения лещей употребляются линючие раки, метлица, опарыш и крыска, всего же реже мотыль. Кажется, лещ берет местами и на пискаву - личинку миноги, но, вероятно, лишь случайно, так как хищные наклонности его весьма сомнительны, как и то, что он берет иногда на лягушат. Линючие раки или, точнее, клешни или шейки (хвостики) линючих раков местами составляют весьма употребительную летнюю насадку, на которую превосходно берет всякая рыба. Замечательно, что лещ предпочитает клешню: на целого линючего рака он попадается редко, даже на мелкого, хотя несомненно, что вытаскивает таковых из нор.

Метлица употребляется в качестве насадки лишь местами и в течение очень короткого времени - во время вылета ее из берегов. Как известно, метлица (Ephemera) встречается лишь в реках с глинисто-иловатыми берегами, особенно в синем мергеле, следовательно, очень редко на всем их протяжении. Ловля на метлицу практикуется на Шексне, Мологе, Западной Двине, Десне и, вероятно, на некоторых других реках. Об этой оригинальной ловле будет говориться далее.

Превосходной летней насадкой служит также опарыш и крыска, но, к сожалению, эти личинки крупных мух почти не пользуются правом гражданства среди русских рыболовов отчасти потому, что добывание этих вонючих насадок если не сопряжено с большими затруднениями, то очень противно, отчасти потому, что они требуют очень мелких номеров Крючков. Между тем, за границей опарыш и крыска составляют почти такую же обычную приманку для рыбы, как и черви, и продаются, уже в очищенном виде, во всех рыболовных магазинах и лавочках, притом в огромном количестве. В Париже производством опарыша занимается еще большее число лиц, чем добыванием мотыля. Во Франции, как и в Англии, опарыш считается едва ли не лучшей насадкой для лещей, а потому считаю необходимым дать здесь достаточно подробное описание личинок мух, их добывания, хранения и употребления.

Опарыш, или подпарыш, называемый местами сальником, есть личинка мясной мухи и заводится в разлагающихся животных или растительных веществах - в помойных ямах, отхожих местах, на падали, на бойнях и т. и. В этих местах можно их доставать в продолжение всего теплого времени года, но, разумеется, надо предпочесть их искусственное разведение. Для этого подвешивают (на дереве, на чердаке) кусок мяса, баранью голову, но еще лучше печенки и легкого (или рыбу), сделав в нем несколько глубоких надрезов; когда мухи положат в надрезы яйца, кусок кладут в закрытый горшок, в который насыпано несколько пригоршней пшеничных отрубей, куда и вытряхивают выведшиеся через несколько дней личинки. В отрубях они теряют свой противный запах и довольно скоро растут, хотя и не так быстро, как в мясе.

Так как опарыши в теплом месте через неделю - две начинают превращаться в куколки, то необходимо держать горшок на погребице, закрытым от крыс - больших охотниц до опарышей. На холоде опарыши окостеневают и сохраняются очень долго, так что, сделав запас их в последние теплые осенние дни, можно ловить на них до поздней осени, даже зимой. Только надо в это время сохранять их в погребе и в глине, в которую опарыши зарываются и окостеневают, быстро оживая от теплоты. Самые крупные опарыши, длиной до 1,5 см, получаются не от обыкновенной мясной мухи, а от большой синей. Опарыш составляет очень бойкую, живучую и соблазнительную насадку; на мертвых рыба берет хуже, но в Англии, например, с успехом ловят на маринованных в уксусе и потом слегка пропеченных на листе в печи. Несомненно, однако, что на опарыша рыба хорошо берет только в густонаселенных местностях, где больше шансов, чтобы он попал в реку. Общее правило, что рыба хорошо берет только на хорошо известную ей насадку, остается неизменным.

Главной причиной незначительного употребления опарыша в качестве насадки вообще, а тем более для ловли такой крупной рыбы, как лещ, служит, однако, то обстоятельство, что опарыши требуют мелких номеров крючков - не крупнее № 8, с которых лещи очень часто сходят. Но при ловле с катушкой, дозволяющей безопасно ловить на более тонкие лески и более мелкие крючки, опарыш составляет едва ли не лучшую насадку для леща, который берет на него очень верно и жадно, и обыкновенно крупный. Необходимо только нанизывать на крючок как можно больше опарышей - до 12. Надевают опарышей, слегка задевая крючок за кожицу на толстом конце.

Еще лучшей насадкой для лещей служит т. н. крыска, довольно известная между бурлаками и судовщиками. Это личинка большой зеленой мухи, которая кладет яйца в вонючей грязи, образовавшейся от гниющей муки и отрубей на дне барок, по преимуществу. Крыска имеет в длину около 2,5 см и названа так потому, что имеет довольно длинный и узкий хвостик. Она также сохраняется в отрубях, только сыроватых, и не так вонюча, как опарыш, которого превосходит в подвижности. Рыба на судоходных реках отлично знакома с этой насадкой и берет на нее очень жадно и верно. Надевается крыска тоже на мелкие крючки, за толстый конец и по несколько штук зараз. Вероятно, ее также можно развести, выставив около воды испортившуюся сырую муку или отруби.

Что касается мотыля, то эта превосходная насадка главным образом употребляется москворецкими рыболовами, а на других реках мало известна. Несомненно, лещ и подлещик должны хорошо брать на мотыля, так как около москворецких плотин мотыль составляет главную пищу как лещей, так и всех других рыб, но попадаются лещи на мотыля в реке случайно, б. ч. под осень, при ловле другой рыбы. В прудах, изобилующих мотылем, по теории, лещи должны были бы брать на него, но сделанные опыты были не особенно удачны потому, конечно, что мотыль требует еще более мелких крючков, чем опарыш, а следовательно удилища с катушкой.

Перехожу к растительным насадкам. На первом плане должен быть поставлен мятый хлеб, причем черный, как более пахучий и вязкий, следует предпочесть белому, хотя на юге, конечно, пшеничный хлеб (или еще лучше пшеничное тесто) будет сподручнее. На хлеб можно удить только на приваде, но замечательно, что местами на него попадаются самые крупные лещи, местами же идет только подлещик около 400 г. Хлеб (или тесто) сминается шариками или в форме груши, величиной с орех обыкновенный или волошский, и надевается на крючки от № 5 и мельче. Очень хорошо берут лещи на новоизобретенное английское тесто, продающееся в виде порошка и состоящее из муки с примесью клейкого и пахучего вещества . Некоторые московские рыболовы ловят лещей в прудах на хлеб, смешанный с гречневой кашей; такая насадка пухлее, легче и не вязнет в иле.

Кроме того, изредка прибавляют у нас к хлебу какого-нибудь эфирного масла, преимущественно анисового и т. н. liqueur aux carpes, одна из главных составных частей которого - экстракт богородской травы (Thymus serpullum), имеющий очень сильный и приятный запах. Черкасов в последнее время советовал прибавлять (к тесту и хлебу) масло родия (oleum ligni rodii), которое можно, вероятно, достать в каждой аптеке, как и Thymus. Либерих советует для ловли леща употреблять медовый пряник и коврижку. Я знаю одного рыболова, который весьма удачно ловил на хлеб, к которому был примешан толченый шоколад с ванилью. Последняя, несомненно, должна привлекать леща своим запахом, и вообще сильно пахучие вещества для приманивания рыбы издали вовсе не заслуживают пренебрежения, оказываемого им большинством русских рыболовов. Только, по моим наблюдениям, пахучие вещества рациональнее употреблять в стоячих водах, чем в текучих, по той причине, что в прудах, хотя и медленно, запах распространяется во все стороны, на течении же - только в одном направлении, притом очень узкой струей.

На пшеницу или другую кашу лещей, а равно и сазанов, если и ловят, то очень редко. Еще реже удят их на пареные зерна пшеницы, ячменя и других злаков, но местами, например в Воронежской губернии, употребляют в качестве насадки круто сваренную кашу из пшеницы и ржи с достаточной примесью мелких отрубей и муки. Надевают эту насадку на крючок плотно смытыми кусочками.

Лучше всего лещи берут на пареный горох, и многие рыболовы употребляют исключительно эту насадку, приваживая тоже на горох. К сожалению, насадка эта весьма капризна в приготовлении: то ее не допаришь, то перепаришь, то она разваливается пополам и не держится на крючке, то слишком жестка. Всего лучше приготовлять горох для насадки по следующему рецепту. Выбрав крупный горох последнего урожая, насыпают его в мешочек так, чтобы он занял треть, и мочат в воде в течение 6-8 часов. Затем варят на слабом огне l,5 -2 часа и, откинув на решете, катают в соленом сливочном масле. По моим замечаниям особенно любят горох подлещики и некрупные лещи. Насаживают его на крючок № 5-6, с коротким стержнем, по одной горошине, но лучше по несколько, так, чтобы жало, будучи спрятано в горошине, при подсечке свободно из нее выступало. В Друскениках, как говорят, с успехом ловят лещей на горох, надевая его на стержень крючка так, что не только жало, но даже загиб остаются незакрытыми. Это весьма сомнительно, даже при ловле на течении. По всей вероятности, лещи еще удачнее будут ловиться на молодой горох или на вареный заленый горошек, что и советую попробовать.

Во Франции, кажется, гороху предпочитают простой русский боб, на который, по-видимому, берет более крупный лещ. В юго-западных губерниях иногда удят лещей и на кукурузные зерна, преимущественно молодые зерна; они насаживаются, как и горох. По словам Курбатова, в Августовском канале насадкой служит полусырой картофель. Вообще на картофель в качестве приманки следовало бы обратить побольше внимания, так как его любят многие рыбы. В последнее время Черкасов указывал на саго тапиоку, как на хорошую насадку для плотвы, леща, ельца и голавля. Шероховатые кусочки саго обваривают крутым кипятком и оставляют преть в закрытом сосуде часов 12; затем его кипятят, и оно делается совершенно прозрачным. Не думаю, впрочем, чтобы тапиока составляла очень лакомую приманку, да притом на крючке она не может держаться достаточно крепко.

Одни из лещатников-рыболовов ловят лещей исключительно с берега, другие, напротив, предпочитают ужение с лодки. Бывают, разумеется, такие условия, что удобнее ловить, сидя на берегу, чем с лодки, особенно под ярами, где сейчас же начинается значительная глубина, но в большинстве случаев выгоднее ловить с лодки, которая дает возможность стать, где угодно, и бросать приваду только для себя. Поэтому береговые лещатники ловят всегда меньше "ездовых", и главная добыча их приходится на ночь и сумерки, когда лещи подходят к берегам. Первые притом по необходимости должны чаще прибегать к донным, закидным удочкам, чем к поплавочным; ужение же на донную - вообще ужение не совсем правильное, тем более по отношению к такой неверно берущей рыбе, как лещ, и может употребляться лишь в крайности, когда или место или время не допускают ловли с длинным удилищем, поплавочным или нахлыстовым. Нельзя не принять в соображение, что во многих государствах Западной Европы ловля на донную вообще, а ночная в особенности, принадлежат к числу запрещенных.

Некоторые любители устраивают для ужения лещей особые мостика, как и для ловли карпов. Такие полати-седалки удобны только, когда они на виду или под контролем; в противном случае ими будут пользоваться другие. Рыболовы же, имеющие лодки, все на перечете (кроме больших городов), и они редко станут становиться на чужую приваду и притыкаться к чужим кольям. Так как почти всегда приходится ловить лещей в тихой воде и на приваженном месте, то лодку ставят всегда в одном положении, наиболее удобном. Ее или двигают (носом) в береговой камыш или тростник, стараясь не очень его ломать и шуметь, или привязывают носом же к берегу, в котором иногда для этой цели прокапывают канаву. Хорошо также прикреплять лодку к лозниковым кустам, нависшим над берегом. Наконец, лодку привязывают к сваям, устоям моста, закрепляют около быков и ледорезов или же вбивают постоянные колья. Во всех случаях необходимо, чтоб лодка была не качка (лучше всего плоскодонная) и чтобы она не моталась от ветра или течения; поэтому лучше всего вбивать не два, а три кола: два по сторонам носа и один у кормы. Воронежские лещатники, по-видимому, предпочитают ловить лещей на перетяжке, т. е. удерживая лодку на веревке, перетянутой через реку. Способ этот очень хорош, но не везде доступен, и о нем я буду еще иметь случай говорить впоследствии.

Лодка ни в каком случае не должна "пускать волны", даже при резких движениях рыболова. На открытых местах ее, кроме того, не только полезно, но иногда необходимо бывает маскировать искусственными кучами травы или снопами куги и камыша. Известно положительно, что шум на приваде на более или менее долгое время отгоняет лещей. Есть наблюдение, указывающее, что иногда лещи и остаются на месте, но поднимаются в полводы и, наклонившись мордами по направлению к приваде, стоят так по несколько часов, пока одному из них не придет в голову опуститься на дно и увлечь за собой остальных. В худшем случае лодка дает возможность занять место, неудобное для ловли с берега. Главная же заслуга лодки заключается в том, что с лодки можно ловить где угодно и притом закидывать удочки гораздо дальше от себя, чем при. ловле с берега.

О закидывании удочек уже было говорено выше. Здесь скажу только, что поплавки должно ставить не ближе 4 м от лодки, еще лучше на 5,5- 7 м, и что прикормку следует бросать главным образом туда же, где будут стоять поплавки. Близко к лодке ходят только плотва да подлещик, присутствие которого часто узнается по игре его поверху, причем он так же "брызгается", как и плотва. Удить следует одному и забрасывать не более трех удочек; товарищ будет только мешать, да и большое число удочек только прибавит излишних шума и возни. Поплавки должны быть не ближе 2 м один от другого, так, чтобы редко приходилось после подсечки вынимать другие удочки, во избежание путаницы.

Насадка и грузило должны обязательно лежать на дне; на весу лещ берет только в травянистых местах, т. е. случайно. Эта рыба почти всегда, тем более на приваде, ищет корм на самом дне; будучи очень умен и осторожен, лещ даже не подойдет к подозрительно висящей на привязи насадке, и необходимо, чтобы насадка не казалась бы ему не раздельной, а стоящей вертикально леской и находилась бы поодаль от нее. Но слишком длинный поводок делает поклевку менее заметной, что будет ясно далее. Расстояние от грузила до поплавка должно быть несколько более глубины данного места и определяется экспериментально, без помощи лота, который производит слишком много шума. При ветре этот излишек должен быть около 4 см, а на течении - значительно больше. При ужении лещей нет надобности, чтобы поплавки стояли торчком и сидели бы глубоко в воде; напротив, при несколько наклонном его положении (если только не мешает ветер) видно бывает самую тонкую поклевку, даже сдвигание грузила с места, не только его поднятие кверху.

Поклевка леща, как и других рыб, несколько варьирует, смотря по величине рыбы, времени года, местности, течению, а всего более сообразно насадке. Но почти всегда, при обыкновенной ловле с поплавком, лещ кладет поплавок на воду, и эта характерная лещевая поклевка объясняется тем, что лещ, взяв своим сухим ртом, вытягивающимся в виде хобота, насадку со дна, для чего он должен или лечь на бок, или стать вертикально, хвостом кверху, принимает затем горизонтальное положение и поднимает грузило. Очевидно, что последнее не должно быть тяжело и далеко отстоять от насадки, т. е., что поводок не должен быть длиннее 22-27 см. Самые крупные лещи имеют, впрочем, 36 см в ширину при 70-сантиметровой длине.

Подняв насадку, лещ некоторое время, иногда минуту-две, держит ее в губах, как бы смакуя, не трогаясь с места, затем или идет в сторону и везет за собой поплавок, заглатывая на ходу, или, что бывает много чаще, нащупывает крючок и выплевывает приманку. Одни рыболовы утверждают, что лещей следует подсекать, как только стоячий поплавок ляжет плашмя на воду, другие - что надо выждать, когда поплавок из горизонтального положения перейдет снова в вертикальное и начнет погружаться в воду. Первое мнение вернее, но торопиться не следует и лучше выждать тот момент, когда поплавок закачается; это означает, что лещ, смакуя насадку, начинает вбирать ее в рот, а не держит ее за кончик. Я замечал, однако, что при ловле на хлеб полезнее выждать несколько лишних мгновений, чем при ловле на кучу красненьких. Может быть, впрочем, это продолжительное смакование зависело от прибавления к хлебу пахучих веществ. И тогда, прежде чем поплавок ляжет, он начнет качаться, т. е. рыба толкает носом, пихает насадку, потом берет ее своими губами, вытягивающимися (у крупного) на 4 см.

Несомненно, что при большом количестве прикормки лещ клюет очень слабо и вяло, во-первых, потому, что сыт, а во-вторых, потому, что подбирает корм (и насадку), почти не двигаясь с места. Во всяком случае, как только поплавок начал колебаться и принимает лежачее положение, необходимо наложить руку на удочку и быть готовым к подсечке. В редких случаях поплавок вдруг совсем выскакивает или, вернее, выпрыгивает из воды. Это означает, что рыба быстро подняла высоко грузило. Большей частью так клюет крупный лещ, который иногда сразу утаскивает поплавок. На течении же лещ не всегда кладет поплавок, и нередко бывает, что последний (при ужении нотингэмским способом) или задерживается на месте, или плывет в сторону. Но ужение лещей на течении, тем более на плывущую насадку - ловля случайная, еще более случайная и неверная, чем ужение на донную.

На не особенно сильном течении гораздо практичнее ловить на грубый поплавок с тяжелым сквозным, лучше всего плоским грузилом. Впрочем, этим способом можно весьма успешно удить и в стоячей воде, получая возможность забрасывать очень далеко и употреблять скользящие поплавки и очень длинные поводки. Само собой разумеется, что поклевка при таком грузиле, остающемся неподвижным, передается поплавку совершенно иначе, и он не ложится более, а окунается, почему из воды должен торчать лишь его кончик.

Настоящее ужение на донку употребляется как в реках, на течении, так и в стоячей воде. На течении ловить удобнее, потому что леска не провисает и поклевка заметнее; с лодки лучше, чем с берега. Днем на донную ловят редко; насадкой служит выползок, куча красненьких, реже хлеб. На донную лещ почти всегда берет тихо и неверно, и только продолжительная практика укажет время подсечки. Лещ почти никогда не звонит, а если и зазвонит, то немедленно выплевывает насадку. В реке на слабом течении обыкновенно приходится подсекать, когда леска закачается, зачастит. Кроме того, в большинстве случаев, взяв насадку в рот, лещ идет дальше, против течения, ослабляя леску и, следовательно, подсечку. На хлеб в реке лещ берет еще менее верно; большей частью он сначала легонько потянет, раза два качнув слегка удильник, затем везет в сторону или вперед. В прудах тоже на всякую насадку подсекать надо, как только леска закачается и ослабнет. До сих пор никто еще, кажется, не пробовал ловить на донную с тяжелым сквозным грузилом, а такое грузило делало бы забрасывание и подсечку в тихой или